(почти) свидание Харуки и Химе
дверь на крышу будет закрыта

После того дня Харука думала. Много. Вопреки собственным убеждениям, занятие для неё вполне себе свойственное, и покуда Мафую ничего такого наверняка не замышляла, Намикава вдруг осознала/решила для себя, что изредка в школу заглядывать всё-таки можно — ибо кто знает, какие ещё открытия поджидают её, если повнимательнее присмотреться к одноклассникам?

Вернее, к одноклассницам. Преимущественно.
Симпатичных одноклассников тоже хватало, но некоторые дилеммы всё ещё являли собой обстоятельства непреодолимой силы (Харука ещё в раннем детстве где-то вычитала эту формулировку и так ей восхитилась, что запомнила, наверное, до конца своих дней).

И раз всё столь здорово сработало в первый раз, почему бы не повторить?...
Особенно учитывая тот факт, что Харуке довольно быстро представился новый случай потягать одну из своих новых номинально знакомых за косички. Вы вот, скажем, замечали, что во время физкультуры Химе первая бежит в раздевалку, ещё до урока, и переодевается, пока никто на неё не смотрит! А после занятия — наоборот, ждёт, пока все одноклассницы и одноклассники закончат со своими делами, и только потом одевается обратно в школьную форму. Подозрительно? Ещё бы! И Харука, будучи человеком, который не злоупотреблял посещением физкультуры — вместо этого Намикава, как правило, закидывала ноги на парту и играла в свич, изредка поглядывая в окошко, — имела достаточно возможностей, чтобы подметить эту закономерность. Две или три возможности, если точнее.
И сегодня решила воспользоваться своим знанием.

Первым делом — письмо.
Харука написала его старательно, выводя иероглифы так, как не смогла бы иная отличница, — с ранних лет связанная со всяческими бумагами, Намикава невольно выработала привычку серьёзно относиться к серьёзным вещам (в остальных ситуациях искренне наслаждаясь вольным стилем каллиграфии, широко известным в народе под прозванием "Как курица лапой"), — а затем подложила его в шкафчик с обувью к Фукуи-сан. Как раз во время физкультуры, скрепив послание сердечком. Подумает, что признание в любви, а значит — точно не выбросит не глядя!

Хотя она была весьма красивой... может и выбросит! Но теперь уже поздно что-то менять.
Письмо гласило следующее:
"Я знаю твою тайну. Приходи на крышу после уроков."
Видите? Никакого шантажа! Констатация факта + приглашение, ничего больше! Всё остальное — эффект Кулешова чистой воды!

Да, план Намикавы Харуки был прост, изящен и надёжен как швейцарские часы.
Во-первых, какая-то тайна есть. Должна была быть, во всяком случае. И коли речь о том, что Фукуи-сан не хочет показывать нечто, связанное со своим телом, то ВДРУГ у неё есть ████? А что, звучит логично!
Во-вторых, даже если █████ нет, то у неё всё ещё может быть ЧТО-ТО ЕЩЁ! Что именно — представить непросто, но от парочки тентаклей Харука бы не отказалась.
Наконец, у всякого хорошего плана должно быть три части, если Харука ошибается (что вряд ли, но возможно), Фукуи-сан просто пожмёт плечами и выкинет письмо. Не якудза же она какая-нибудь, в самом деле, чтобы излишне серьёзно относиться к подобным угрозам!

Фуй, гениально!

И вот, время пришло.
Дверь на крышу открыта.
Капкан расставлен.

Стоит только Фукуи-сан пройти достаточно далеко — на крыше никого не было — как дверь за ней закроется, а после — обнаружит себя Харука (со страшном самодовольным лицом, скрестив руки на груди), которая скажет:
— Здравствуй, Фукуи-сан! — (голос немножко дрожит? вам кажется!) — Это я написала это письмо...
И пауза, дающая возможность самой Химе что-нибудь сказать в свою защиту. Например, разом выложить все карты на стол! Вот было бы здорово!